Как российские компании помогают достичь технологического суверенитета России: взгляд и предложения Владимира Жураховского
По материалам журнала «Оборудование Разработки Технологии».
Редакция журнала «Оборудование Разработки Технологии» взяла интервью у руководителей российских компаний, выпускающих продукцию высокого качества, заменяющую импортную.
На заседании Совета при Президенте по стратегическому развитию и национальным проектам в декабре Владимир Путин дал поручение правительству России:
- нарастить темпы обеспечения технологической независимости Российской Федерации и превосходства отечественных технологий над зарубежными аналогами
- обеспечить реализацию новых национальных проектов
- внедрить комплекс дополнительных мер, ведущих к технологическому развитию.
Президент снова призвал улучшить условия ведения бизнеса, подчеркнуть важность разработки собственных решений для достижения технологического лидерства, а также отметил значимость развития технических образовательных направлений и подготовки инженерных кадров для технологического прогресса и конкурентоспособности России.
Вопрос о готовности отечественной промышленности к реализации стратегии опережающего научно-технологического развития России, учитывая активное участие президента в её продвижении, действительно актуален. Особенно важно понимать, способна ли наша промышленность адаптироваться к ускоренному технологическому росту и внедрять инновационные технологии на практике.
Владимир Жураховский, генеральный директор ГК «ПЛМ Урал», поделился своим видением ситуации и рассказал о мерах, принятых Группой компанией для технологического развития и укрепления позиций организации.
- Что было сделано на вашем предприятии после принятия в феврале 2024-го года Стратегии научно-технологического развития и какие шаги вы планируете для дальнейшего воплощения идей технологического развития России?
Что же было сделано на нашем предприятии с момента принятия этого исторического указа? Ничего нового нами не было сделано, в том смысле, что мы с самого основания компании, уже 32 года занимаемся инновациями для машиностроения, внедряем передовые PLM-решения, оборудование, инновационные технологии. До февраля 2024 мы этим занимались, сейчас этим занимаемся и планируем заниматься этим далее. Плюс в последние 2 года мы начали разработки собственного «импортозамещающего» инженерного софта (для моделирования процессов сварки, термообработки, аддитивных технологий), а также для реализации практик системной инженерии. В этой части сотрудничаем с учеными из академии наук и ВУЗов. Ну и у нас в компании несколько человек с ученой степенью имеется.
- Насколько российская промышленность оказалась готова к разработке и использованию новых отечественных технологий и импортонезависимых решений на реальных производствах?
По всем технологиям не скажу, не моя тема. По PLM могу ответить — промышленность-то готова, софт не готов. То есть, отечественные PLM-системы пока существенно уступают зарубежным аналогам, если речь идет о решении сложных задач, о проектировании крупной, сложной, наукоемкой техники мирового уровня. Есть отдельные направления, например, системы программирования станков с ЧПУ или системы анализа процессов ОМД, тут софт готов к использованию на наших предприятиях.
Но это лишь несколько процентов от всего спектра софта, который нужен. Я думаю, что и в части оборудования такая же картина. Насколько я получаю информацию из открытых источников — планы по созданию инженерного софта и оборудования мирового уровня многократно озвучивались. Но озвучить планы достаточно просто, а вот насколько реально их воплотить в жизнь? Как инженер, я понимаю, что для решения любой сложной задачи нужны соответствующие ресурсы: деньги, люди соответствующей квалификации и время, время, и еще раз время. Причем, если нужно преодолеть отставание от мирового уровня, скажем в 10 лет, то двигаться надо быстрее конкурентов. Значит и ресурсов надо потратить существенно больше, чем конкуренты. К примеру, Siemens тратит на развитие своего софта, включая оплату программистов, покупку стартапов, которые потом интегрируются в основную систему, на кооперацию с передовыми промпредприятиями, чтобы реализовать софт под современные технологии проектирования и изготовления изделий, на научно-инженерные исследования и пр., если не ошибаюсь, несколько миллиардов долларов в год. Чтобы догнать и перегнать его, нужны, как минимум, сопоставимые (а так-то большие, чем у него) инвестиции, плюс люди, плюс много чего еще. Есть это в наличии у наших вендоров?
Или, к примеру, Mazak еще в 2000-х производил более 10 000 станков в год, работает в отрасли станкостроения лет 40-50, соответственно имеет огромный опыт.
Созданы передовые автоматизированные производства (9 заводов), в наличии квалифицированные опытные конструктора и технологи и т.д. и т.п. Как такого монстра догнать и перегнать? Где взять столько денег, производственных мощностей (не абы каких, а суперсовременных), квалифицированных конструкторов и прочих инженеров?
Поэтому для промышленности дилемма: переходить на отечественное и терять в производительности и качестве продукции или продолжать еще многие годы
втихаря работать на импортном.
- Насколько реальна в промышленности консолидация органов власти, научного и предпринимательского сообществ, о которой в декабрьском обращении сказал президент и как вы это видите на примере вашего предприятия?
Чтобы была консолидация, органы власти должны, как я понимаю, оказывать определенные преференции (в основном финансовые, налоговые) предприятиям, занимающимся инновациями, да и всем предприятиям, работающим в отрасли машиностроения, в области ИТ-технологий. Мы, кстати, как раз работаем на стыке этих отраслей. С господдержкой развития инноваций ситуация неоднозначная: с одной стороны, существуют госсубсидии на создание и внедрение инновационного ПО, также мы получали помощь от РЭЦ в посещении зарубежных выставок с целью увеличения высокотехнологичного экспорта.
А с другой стороны, недавно нам повысили налог на прибыль, ввели НДС для «упрощенки», ввели прогрессивную шкалу налога на заработок людей (а, так как мы работаем на передовом мировом уровне, то и спецы у нас соответственно высококвалифицированные, а значит высокооплачиваемые и они потеряют в заработке, либо нам надо изыскивать резервы сохранения их уровня оплаты, отрывая эти средства от вложений в развитие). Также ранее были 50% и даже 80% дотации, если предприятие закупало современный софт, таким образом, государство стимулировало инновационное развитие, сейчас большинство этих программ свернуто.
Вряд ли это ускорит научно-технический прогресс, как мне представляется. Может, конечно, я чего-то не понимаю.
Какими темпами на практике реализуются поставленные президентом задачи об ускоренном развитии отечественных технологий и их превосходстве над зарубежными?
Наконец-то обратили особое внимание на «инженерное дело», на промышленное развитие, как как основу благополучия страны. Оказывается, (вот же удивительно, кто бы мог подумать), нужны не те, кто умеет только отнимать и делить, строить воздушные замки и пускать пыль в глаза, а нужны «созидатели». Те, кто умеет что-то полезное создавать, разрабатывать, изготавливать. Как говорится, лучше поздно, чем никогда. И меня, как инженера, это не может не радовать.
Но развитие промышленности, как и любое созидание, не одномоментный, а длительный процесс, зависящий от многих факторов. Нельзя просто дать денег и сказать — через год мне нужен самолет (станок, автомобиль, микропроцессор и пр). мирового уровня. Необходимо начинать с науки, о чем и сказано в указе. Но для этого надо поднять сначала высшее образование (да и среднее тоже), вернуть престиж преподавателя школы и ВУЗа. Когда-то это был привилегированный класс зарплатой в 2 раза выше рабочего и в 3 раза выше зарплаты инженера (помню, сам был таким). Но этого же и сегодня не сделано. Я поинтересовался, какова ситуация на сегодня — оклады учителей 20 000-30 000 (поэтому в стране не хватает несколько десятков тысяч учителей). Оклады преподавателей ВУЗов ненамного больше, а в академии наук ученый, доктор наук, старший научный сотрудник имеет оклад порядка 50 000 руб. Как мы сможем набирать лучших людей в эти важнейшие для технического прогресса сферы?
Я полагаю, если мы хотим результат, тут оклады должны быть не на проценты, а в разы больше. Но даже если это сделать, мгновенного результата не будет, пройдет лет 10, когда это привлечет в школы и ВУЗы перспективных сотрудников, и они начнут качественно учить. Еще через 5 лет молодые специалисты выпустятся, и часть из них пойдет в науку (если ученых также сделают привилегированным классом), через несколько лет качество научных кадров увеличится, и будет результат. Далее академический научный задел будет передаваться в отраслевые НИИ и КБ, там трансформироваться в передовые технологии и материалы. Параллельно часть «новых», хорошо обученных и мотивированных инженеров будут повышать уровень производства, чтобы оно было готово принять и реализовать «в металле» новые разработки. Но на все это надо лет 30. Сейчас результат не проявится.
И есть еще ряд нюансов, не позволяющих решить эту задачу кавалерийским наскоком. К примеру, чтобы выпускать машины, трактора, самолеты, чипы и пр. мирового уровня, нужно сначала научиться проектировать и изготавливать соответствующее оборудование, станки и пр. На это также уйдет много лет. А для создания ряда некоторых особо продвинутых типов оборудования (например, литографы для производства чипов) нужны миллиарды долларов и до десяти лет. Покупка этого оборудования за рубежом может ускорить решение задачи развития инновационных отечественных изделий, молодая Советская республика так и сделала 100 лет назад. Но сейчас это, как я понимаю, невозможно. Надо все делать самим.
Так что я думаю, на реализацию этих планов потребуется гораздо больше времени, чем ожидается.
Намерения у органов власти хорошие, я очень рад, что, наконец, обратили внимание на инженерное дело, коим я занимаюсь уже 40 лет. Если это будет реализовано на практике, оно начнет понемногу повышать уровень нашей промышленности, но выход на мировой уровень — это десятилетия.
- Какие дополнительные меры, связанные с технологической независимостью страны, должны быть решены в ближайшее время?
Могу только повторить тезисно сказанное выше. Все начинается с образования: сначала необходимо вернуть престиж школьного учителя, далее преподавателя ВУЗа — а на этом пока экономят, надеясь на авось.
Далее идет естественный цикл развития научных школ — и на это надо лет 10. Далее все перетекает в прикладную науку, и только потом результаты ее работы идут в промышленность, в производство. И вот мы получаем в стране мировой уровень технологий и изготавливаем изделия мирового уровня. То есть на все про все лет 20-30 минимум.
Но начинать надо сейчас, это правильно, иначе вообще ничего не будет.
И, конечно, надо вернуть и расширить льготы предприятиям внедряющим инновационные технологии и компаниям, которые их разрабатывают и внедряют.
Необходимо распространить льготы ИТ — разработчиков на компании — интеграторы, на внедренцев, которые реализуют в производстве эти разработки. Вернуть 50%-80% дотацию предприятиям, закупающим инженерный софт. Необходимо снизить ставки по кредитам до 3-5%, т.к. разработка инновационной техники — длительный процесс, и окупаемость наступает только через несколько лет. И необходимо существенно увеличить нормативы на НИР и ОКР для промпредприятий в рамках госзаказа. Ведь именно тут закладывается качество и инновационность продукции. Тогда процесс пойдет быстрее.
И обозначу еще одно препятствие на пути реализации грандиозных планов по инновационному развитию — это кадры, которые, как говорится, «решают все».
Когда я работал на производстве, общался как с заводчанами, так и с министерскими работниками, система действовала так. На завод после института приходили молодые специалисты.
Отмечу сразу — специалисты, окончившие профильный ВУЗ, а не журналисты или политологи. То есть, у них уже были базовые знания в области машиностроения. Те из них, кто хотел двигаться по административной линии, шли в мастера участка и получали в управление несколько рабочих. Далее, лучших из мастеров могли назначить начальником смены, далее лучших — зам. начальника цеха, потом — начальник цеха, потом самые перспективные и толковые становились зам. главного инженера или директора по производству, и двигались далее вплоть до руководителя предприятия. То есть работала пирамида отбора и продвижения наверх лучших, самых успешных на вверенных им участках сотрудников. Следующий уровень управления — Министерство промышленности.
Наиболее перспективным директорам предлагалось место начальника подразделения в Министерстве, далее человек мог продвинуться в замы министра и далее в министры.
Тут также работала пирамида выбора лучших из лучших. Таким образом, на руководящих должностях оказывались наиболее толковые, подготовленные, доказавшие делом свою компетенцию, люди.
Они, как правило, прошли все ступени от мастера до министра, прекрасно знали все тонкости работы отрасли, которая им поручена. Соответственно, могли принимать правильные решения.
Если мы хотим успешно развиваться, надо возродить такую систему.
Источник: журнал «Оборудование Разработки Технологии»
